В начале века из России в поисках лучшей жизни уехал ученый - историк Константин де Грюнвальд, увозя с собой двух маленьких детей. Один из них впоследствии стал киносценаристом, а другой, Дмитрий, - кинопродюсером. Он и будет главным героем моего рассказа.
В семидесятых годах Дмитрий Константинович де Грюнвальд решил поехать посмотреть свою далекую забытую родину. Она ему, естественно, очень понравилась: золотые купола церквей на фоне русских лесов, необъятные просторы полей, изящные березки, изумительная архитектура больших городов — все это подало Дмитрию Константиновичу мысль познакомить Запад с русскими красотами. Но поскольку искушенного западного зрителя одними пейзажами в кино не заманишь, нужно было прибавить что-нибудь «завлекательное». Для разработки сценария де Грюнвальд пригласил английского режиссера Дэвида Кути.
Дэвид в то время очень увлекался музыкой ансамбля «Пинк Флойд» и решил построить весь фильм на основе их мелодий. Вот, вкратце, первый вариант сценария: из очень бедной русской деревни забирают на войну с Наполеоном двух братьев. Одного убивают в первом же сражении; другой, оставив армию после многих лет службы, не может найти себе применения и, в конце концов, покидает Россию. Затем, уже в наше время, его потомок приезжает в СССР на гастроли в составе музыкального ансамбля. Путешествуя по стране, он знакомится с девушкой, которая оказывается его дальней родственницей. Сценарий решал сразу все проблемы: гастроли ансамбля давали возможность показать русские пейзажи, а участие группы «Пинк Флойд» должно было вызвать интерес к фильму у молодежи.
Де Грюнвальд остался сценарием доволен и пошел советоваться по поводу фильма с культурным атташе советского посольства в Лондоне. Тот обещал свою полную поддержку, очень радовался идее сотрудничества в столь важной области искусства и расхваливал сценарий. Окрыленный Дмитрий Константинович полетел договариваться в Москву. Киновласти СССР всей душой стояли за совместный фильм, но ... «совместный» - означает все поровну. Раз есть английский ансамбль, должен быть и советский, однако, с другой стороны, какие же гастроли, если выступают два ансамбля? Пусть тогда будет фестиваль поп-музыки, а ансамбль – по четыре с каждой стороны. И потом, что это за история о русском, уезжающем за границу? Можно воспринять как намек на частых перебежчиков из СССР.
Пришлось согласиться, чтобы вместо бывшего солдата из России уезжала дочь его убитого брата (повод к отъезду можно потом придумать) и уже какой-то ее праправнук приезжал на музыкальный фестиваль. По тре¬бованию советской стороны, в течение шести месяцев Дмитрий Константинович представил на рассмотрение список примерно 60-ти музыкальных групп, конечно, самых популярных.
Группа «Пинк Флойд» была исключена сразу, поскольку в 1968 г. кто-то из ее участников позволил себе высказать взгляды на события в Чехословакии, идущие вразрез с официальной советской точкой зрения. Не по¬дошел и ансамбль «Чикаго», т.к., к большому удивлению англичан, выяснилось, что в его составе есть музыкант русского происхождения. Дэвид Куп попытался было осторожно возразить, что фильм как раз о таком случае и рассказывает. «Все равно - нельзя!» — получил он убедительный ответ.
Помимо всего прочего, от Дмитрия Константиновича потре¬бовали представить русский перевод всех песен, намеченных к ис¬полнению в фильме, что постави¬ло его в затруднительное положение. Как их перевести, если многие состоят из «ла-ла-ла», «гу-ди-да» или «а-а-а»?
Наконец, власти дали согласие на участие в фильме групп: «Сантана», «Вилледж Пипл», «Бич Бойз» и Джоан Баэз. С советской стороны обязались также найти три ансамбля и одного исполнителя. Были приглашены два советских сценариста из числа тех, кто пишет репризы для конферансье. Из-под их чуткой руки вышел следующий вариант сценария «Карнавал»: кто-то, когда- то, зачем-то уезжает из России, затем ее (его) потомок приезжает участвовать в музыкальном фестивале.
Московские студии от съемок отказались, и честь снимать первый совместный советско-английский фильм была предоставлена «Ленфильму». Тут, осенью 1977 года, я и вступила в «творческим процесс». Предыдущая история мне стала известна из рассказов участников.
В конце осени для подготовки фильма в Ленинград приехали режиссер Дэнил Куп, оператор но свету Боб Хьюк и директор картины Питер Долмен. Прежде всего нужно было найти старинную русскую деревню и подготовить для зимних съемок, ибо какая же может быть Россия без русской зимы. Тут выяснилось, что этой зимой уже снимать поздно, т.к. к натурным съемкам готовятся, по меньшей мере, за год. Начали договариваться о том, чтобы снять зимние сцены в начале будущей зимы, как можно раньше, а остальные съемки закончить летом.
Назревали и другие проблемы. Англичан водили на выступления различных ансамблей, чтобы отобрать лучшие для участия в фильме. Они смотрели выступления «Веселых ребят», «Коробейников» и «Скоморохов» и, как люди вежливые, чаще всего молчали. В конце концов, им понравились «Песняры» и Алла Пугачева, а для ровного счета еще подкинули ансамбли «Ариэль» и «Самоцветы».
Самым большим предприятием должны были оказаться съемки концертов. Их наметили три: на Дворцовой площади в Ленинграде, в парке Петродворца или Пушкина и на Красной площади в Москве. Концерт на Дворцовой площади хотели снимать в белые ночи. Чтобы не собирать массовку, англичане предложили рекламировать будущую съемку по радио, телевидению и в газетах. Их очень беспокоило то, что летним вечером ленинградцы не захотят оставаться в городе. Я свое мнение держала при себе, но решила проверить ето частным образом; в разговоре со студентами университета сказала: «Допустите на секунду чисто теоретически, что в Ленинград приедут ансамбли «Бич Бойз», «Сантана», «Вилледж Пипл» и Джоан Баэз и устроят бесплатное выступление, часов на восемь, на Дворцовой площади. Что тогда будет?» - «А ничего не будет, - спокойно сказали студенты, - ни Зимнего дворца, ни Александрийской колонны, ни Главного штаба, ни самой площади. Да и от исполнителей мало что останется».
К сожалению, руководители «Ленфильма» давно уже вышли из студенческого возраста и вкусов современной молодежи не разделяли. Заразившись их беспокойством, Дмитрий Константинович привез предложение известной фирмы «Леви Страус», которая согласилась финансировать фильм: каждый зритель, пришедший на концерт, получает бесплатно пару джинсов этой фирмы. К счастью, эту идею удалось пресечь в самом начале.
В середине весны 1978 года вдруг в газете «Ленинградская правда» появилось крохотное сообщение ТАСС о том, что в Ленинграде состоятся съемки совместного советско-английского фильма «Карнавал», и в связи с ним в начале июля будет проведен концерт с участием популярных исполнителей. Далее перечислялись все участники с обеих сторон. Каким образом и кем было опубликовано сообщение, так никто и не узнал. Редакция газеты вразумительного ответа не дала. По слухам, все это изложила на пресс-конференции Джоан Баэз.
Началось «брожение умов». Звонили люди из Минска, Таллина, Киева, Риги: требовали, просили, умоляли купить им билеты и забронировать места. Какие-то неимущие студенты собрались прийти в Ленинград пешком и расположиться лагерем на площади в ожидании великого события. Работников киностудии охватило смутное ощущение, что добром все это не кончится.
Тем временем начинались работы по сооружению эстрады для Дворцовой площади. Для постановки концертов был приглашен американец Стив Кан, который организовал немало таких зрелищ в Америке с участием многих знаменитых групп. Несмотря на свою молодость, он оказался большим профессионалом, работал очень спокойно, быстро и точно. В течение двух дней рассчитал и представил чертежи помоста, систем динамиков, подсветки.
Одной из самых трудных задач оказался выбор натуры. Нужно было найти старинную русскую деревню и подлинно русский монастырь. В конце концов, остановились на селе Лычном в Карелии.
Для того, чтобы осмотреть натуру, небольшая часть группы во главе с Дэвидом Купом и Бобом Хьюком поехала в Кондопогу (недалеко от Петрозаводска). Из Кондопоги нам предсто¬яло на следующий день отправиться на остров Лычный. Туда раз в сутки шел катер.
Поскольку Дэвид Куп хотел пробыть на острове как можно дольше, было решено выехать на машинах в деревню часов в пять утра, как-нибудь переправиться на остров и тем же способом вернуться. Когда мы приехали в деревню, выяснилось, что переправиться на остров не на чем. Деревня состояла из 8-10 изб, большинству из которых около ста лет. Зимой там никто не живет, а летом несколько ветхих старушек приезжают туда пасти вну-ков. В деревне давно нет мужчин, рыбаков, нет и лодок.
Дэвид метался по берегу в совершенном расстройстве. Вдруг на середине озера мы увидели плоскодонку, в которой дремал какой-то любитель рыбки. Начались громогласные переговоры русской части группы с рыболовом, в которых употреблялись крепкие рыбацкие выражения. Наконец после магического заклинания «на пол-литра» капризный мужичок подплыл к берегу, но поставил свои условия: он отвезет только троих и только в одну сторону. Согласились и на это. Далее глазам остающихся на берегу представилась такая картина; на носу лодки, сидя на единственной скамейке, лениво гребет этакий некрасовский мужичок; посередине на консервной банке сидит лохматый бородатый в темных очках и с выражением отчаяния на лице Дэвид; за ним, стоя на коленях, сосредоточенно вычерпывают воду Боб Хьюк и Питер Долмен, оба выхоленные накрахмаленные и отутюженные - неправдоподобно стопроцентные английские джентльмены. Мы смеялись на берегу до истерики пока нам не пришло в голову, что до острова по воде километра два, другой лодки нет, вода ледяная и, если что случится, то до берега не доплыть. Погода вдруг испортилась, стало холодно, и пошел сильный затяжной северный дождь. Поэтому, когда мы все погрузились на катер то представляли отличную иллюстрацию на тему «обломки крушения».
По приезде в Ленинград участники фильма начали уточнять дату начала съемок. Самую большую по объему и по сложности задачу представлял концерт, и по многим причинам получалось что удобнее всего снимать его 4 июля. Раньше было не успеть подготовить съемку, а потом шли выходные дни, которые хотели использовать для переброски группы в Москву. Кроме того, англичане так и не могли до конца поверить, что ленинградцы способны пожертво¬вать загородным отдыхом в выходной день ради какого-то концерта. Вдобавок, подходили к концу ленинградские белые ночи.
В середине июня англичане улетели в Лондон, чтобы начать отправку оборудования в Ленинград, за ними следом вылете¬ли директор киностудии «Ленфильм» и директор картины для окончательного уточнения деталей контракта.
Через несколько дней у меня дома раздался звонок из Лондона: просили встретить на другой день грузовик с осветительными приборами, который должен был прийти из Хельсинки. Грузовик не пришел. Зато в воскресенье вечером последовал второй звонок из Лондона. Меня просили срочно связаться с художником картины и сообщить ему, чтобы он срочно подготовил концерт на стрелке Васильевского острова вместо Дворцовой площади. «А [неразборчиво] снимать? И кто будет зрителей из воды вылавливать?» - мрачно осведомился он.
Затем неожиданно через день вернулись из Лондона советские представители, вызванные срочным звонком из Москвы. За ними следом примчался ошеломленный Дмитрий де Грюнвальд. В Москве ему вежливо сказали, что фильма не будет. Но ведь все было согласовано, утверждал продюсер. И тут выяснилась любопытная деталь: оказалось, что никто конкретно разрешения на фильм не давал, хотя все очень одобряли саму идею его постановки. Пока Дмитрий Константинович метался в поисках истины, киногруппа стала распадаться.
Сообщение об отмене концерта дать в газету было невозможно, т.к. никто толком не знал причины отказа Москвы. Я же решила поехать на Дворцовую площадь 4 июля и посмотреть на происходящее. Приехав на площадь в 9 часов вечера (как выяснилось, уже после разгона основной толпы), я увидела, что площадь почти пуста, но все, изгнанные с нее при помощи милицейских и поливочных машин, запрудили прилегающие улицы, скверы, набережные. Милиционеры разъезжали вокруг и через рупоры до хрипоты уговаривали граждан разойтись, так как «ничего не будет». Несостоявшиеся зрители стойко оставались на месте и лишь скептически улыбались: «Как же! Знаем мы ваше «ничего не будет».
На другой день по городу ползли невероятные слухи: одни говорили, что должны были выступить 10 или 20 рок-ансамблей (назывались любые группы, вплоть до «битлов»); другие утверждали, что американцы (?) собирались устроить в городе беспорядки в День независимости Америки, и прочее в том же духе. Хорошо еще, что не узнали о предложенной было раздаче джинсов.
Позднее, в одной из передач «Голоса Америки» сообщалось, что перед самым отлетом в Ленинград Джоан Баэз дала пресс-конференцию, на которой заявила что после своего музыкального выступления намерена обратиться к зрителям с пылкой речью в защиту диссидентов. Может быть такое намерение и прикончило фильм.
Вскоре после этой истории на «Ленфильме» сменился директор. Новым начальником стал глава профсоюзов Ленинграда, небольшой специалист в области кино, но авторитет в вопросах дисциплины. Глава «Союзэкспортфильма» был назначен на гораздо менее интересную и почетную должность.
По слухам, Дмитрий де Грюнвальд потребовал возмещения убытков на сумму, примерно, в 1 млн, долларов, но как будто ему предложили любую сумму в рублях, но ни гроша валютой.
Как сообщала радиостанция Би-Би-Си, в выигрыше остался только один человек - комментатор русского отдела Сева Новгородцев. С самого начала он держал пари на бутылку водки, что ничего из этой затеи не выйдет. И ведь выиграл...
Так снимался первый советско-английский совместный фильм «Карнавал».
Опубликовано в газете «Новое русское слово» от 31.07.1980.