В апреле 2003 года исполнилось ровно 15 лет с того дня, когда на Дворцовой площади прошел беспрецедентный митинг тысяч ленинградских милиционеров. Этот митинг, безусловно, был явлением демократическим и политическим. Достаточно сказать, что требование о повышении зарплаты, внесенное в петицию, подписываемую участниками митинга, стояло на 11 месте. Прежде всего стояли требования о правах человека в разных формулировках, затем – оснащение милиции, организации деятельности и т.д. Последствия этого мероприятия не замедлили сказаться на его активных участниках: я был там единственным старшим офицером, и внимание ко мне со стороны начальства и политуправления МВД было самым пристальным. В числе нескольких офицеров я был довольно быстро уволен из органов. Но потом был восстановлен: известные российские политики, народные депутаты СССР Юрий Юрьевич Болдырев, Александр Александрович Щелканов лично заступились за меня перед президентом СССР Михаилом Сергеевичем Гобачевым, который дал указание министру МВД В.В.Бакатину, и справедливость восторжествовала. До этого митинга я фактически не участвовал в политике. А политиком и демократом меня сделали как раз мои начальники, в том числе и замполиты, стоявшие на страже идей КПСС.
Цит по: Общественная жизнь Ленинграда в годы перестройки. 1985-1991/Сост. О.Н.Ансберг, А.Д.Марголис. Спб., 2009
Как я туда попал? Я не был никаким диссидентом. Думаю, что не погрешу против истины, если скажу, что был "правильным сотрудником милиции". На тот момент я был майором, старшим офицером, что, в свою очередь, сыграло со мной злую шутку. Я до сих пор не знаю, кто организовывал этот митинг. Полагаю, что к этому имел отношение Николай Михайлович Аржанников, но я никогда не спрашивал его об этом.
Кто его организовал, не имеет значения. Ясно, что организовывали этот митинг сотрудники милиции же. Николай Михайлович на тот момент был политработником. Политработники могли иметь отношение к организации этого митинга, потому что они больше других понимали, что происходит в стране.
Кстати, сбор милиционеров на митинг был организован очень грамотно. Ведь понятно, что нельзя было рассказать об этом в СМИ и призвать на митинг. Поэтому прошла телетайпограмма, в которой сообщалось, что какие-то "злые люди" хотят устроить митинг на Дворцовой, и в категорической форме всем запрещалось приходить на этот митинг! Таким образом информация была до всех доведена, и, по нашим подсчетам, на площадь пришли более тысячи милиционеров. Руководство ГУВД насчитало на этом митинге семьдесят человек. Я не согласен с руководством ГУВД. Я могу ошибаться насчет тысячи, но под требованиями, выдвинутыми участники митинга, – а таких было два списка – подписались (под каждым списком) более 90 человек. Это уже 180 – только тех, кто подписал.
Всех требований я не помню. Помню, что требование повышения заработной платы было на одиннадцатом месте. На одиннадцатом! Это говорит еще и о подготовке этого мероприятия, о том, что эти требования были не стихийными, люди не пришли просто требовать, чтобы им увеличили зарплату, дали пожрать. Хотя требование увеличения зарплаты, по-моему, было справедливо. Зарплата в то время была маленькой, просто смешной (у меня – нет, у рядовых сотрудников). Я получал на тот момент примерно 450 рублей в месяц, что в 1989 году было очень неплохо. Но я был заместителем начальника районного управления.
На первом месте были требования защиты прав человека. Тогда в связи приходом Михаила Горбачева уже немного открылось окошечко гласности, и люди стали чаще выходить на акции, на уличные мероприятия, а нас заставляли их разгонять. Но это не совпадало с нашими внутренними убеждениями. Мы же, как и все граждане страны, смотрели телевизор. А в это время как раз только что прошли выборы народных депутатов СССР, и мы воочию увидели Юрия Афанасьева, Гавриила Попова, Анатолия Собчака и т.д. Неважно, какими были эти люди, важно, что они говорили. Мы узнали о существовании депутатской Межрегиональной группы, в которой был Борис Николаевич. Это всё, естественно, разворачивало сознание от власти. Поэтому люди пошли на Дворцовую, и поэтому там на первом месте было не увеличение зарплаты.
Цит по: "Я из структуры, похожей на КГБ"//Радио Свобода, 26.03.2016