Финские туристы привозят своим российским товарищам пластинки с настоящим классическим джазом, а советские энтузиасты изобретают собственные способы сохранить и распространить эти записи среди своих. Так еще в начале 1950-х в Ленинграде возникла практика подпольной записи пластинок на рентгеновские снимки — «джаз на костях», который приобретался на «черном» рынке и передавался из рук в руки музыкальным любителям. Несмотря на то, что пластинки «на ребрах» со временем скручивались и в целом были недолговечны, их запись и использование были широко распространены, ведь это был практически единственный способ услышать музыку многих западных музыкантов, в том числе и джазовых. По политическим и идеологическим причинам они не выходили в тираж официально.

Именно во время оттепели, когда государственная борьба с зарубежной популярной музыкой ослабевает, советским джазовым музыкантам удается выкроить себе все больше официального пространства. В 1958 появляется первый клуб любителей джаза «Д-58», который сумел встроиться в существующую систему как клуб по интересам при Дворце культуры им. Горького. Помимо концертов, участники клуба организовывали образовательные лекции по истории джаза. Видными деятелями клуба были Владимир Фейертаг, Валерий Мысовский, Ефим Барбан, Вадим Юрченков и Наум Каждан. Позже клуб переместился в более просторный Дворец культуры им. Кирова, где был вверен под контроль «Клуба Друзей», возникшего, по всей видимости, в преддверии Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Москве. Однако, растущая популярность «Д-58» изрядно раздражала и пугала руководство головного клуба, призванного контролировать деятельность молодых джазовых активистов. Роковым стало выступление джаз-бенда на трехлетнем юбилее «Клуба Друзей» 22 мая 1959.

Концерт записывало Ленинградское радио. По-моему, у кого-то из артистов даже брали интервью. Через неделю по радио прозвучали фрагменты концерта и язвительные комментарии к нему. Неистово горячий прием аудитории показался радиожурналистам подозрительным... Через неделю Рона Зеленова [руководитель «Клуба Друзей»] объявила: «Больше секции любителей джаза не будет!» Мы попытались бороться. Позвали инструктора горкома комсомола, который обычно нас поддерживал. Но на этот раз он цинично сказал: «Поступило распоряжение джаз-клуб закрыть. И я должен это сделать. В конце концов, мне за это деньги платят!»

 В. Фейертаг. Джаз от Ленинграда до Петербурга: Время и судьбы. 2 изд. СПб.: Планета музыки, 2014

Но процесс уже было не остановить. Вместо «Д-58» появляются университетские клубы при Ленинградском университете и Ленинградском электротехническом институте. Именно они и послужили основой для создания первого официального ленинградского джаз-клуба — будущего «Квадрата».

Как ни странно это звучит, но официальное разрешение на организацию нового джаз-клуба было обосновано необходимостью воспитания молодежи. В 1964 правительство озаботилось проблемой молодежной преступности и алкоголизма и установило, что больше половины преступлений совершаются на квартирах, где молодежь собиралась в том числе для проведения неформальных концертов. Остро встала необходимость вывести домашнюю музыкальную деятельность на общественные площадки. Джаз-активистов из ЛЭТИ приглашают в ДК Ленсовета, где им было разрешено создать джазовую секцию, которая в 1965 становится городским джаз-клубом. При поддержке городского комитета комсомола он организует два первых Ленинградских фестиваля джазовой музыки (1965 и 1966) и выпускает к ним информационные бюллетени — первые выпуски будущего журнала «Квадрат». Название журнала связано с джазовой терминологией: базовым элементом структуры джазовых пьес.

Благосклонность властей, оказалась недолговечной. Государственная политика опять поменялась и третий джазовый фестиваль в 1967 был отменен без объяснения причин. Обстановку накалял и тот факт, что комсомол отказал клубу в поддержке, и найти помещение для репетиций и концертов стало крайне сложно. Однако в стране уже сформировалась преданная джазовой музыке аудитория:

Те немногие, которые овладели музыкальным слухом, попытались выйти в другой мир, не имея возможности уехать из этой проклятой страны, на которой прочно укоренился коммунистический режим. И они искали этот выход посредством своего инструмента, джазового инструмента.

Георгий Васюточкин. Из интервью. Архив Фонда Иофе

В этих условиях музыкантам приходилось находить все более изощренные способы для выступлений. Так, летом 1967-го состоялся первый ночной пароходный джем.

На ночной джем трудно помещение было снять, поэтому устраивали якобы свадьбу комсомольскую. Натан [Лейтес] у нас женихом был. Приезжали на свадьбу, а на самом деле это был нормальный джем-сешн с музыкантами… Дело доходило до составления меню, старались экономить, естественно, но все-таки это было существенно. У меня сохранился билет на такой пароход, он стоил 1,5 рубля... но он был на 6 часов, этот пароход. А музыканты выходили играть на набережную, не наигравшись...

Беседа о джазовых фестивалях. Натан Лейтес и Виталий Шепшелевич

В том же 1967 под запретом оказались не только концерты, но и выпуск ранее упомянутого журнала «Квадрат», и он был вынужден перейти в формат самиздата. Первоначально, для прикрытия использовались заранее напечатанные комсомольские обложки. В течение последующих 10 лет они работали как «некий фиговый листок... для неофициального самиздатовского журнала» (Е. Барабан). Однако в 1978, в связи с допросом одного из авторов «Квадрата», издательство под эгидой комсомола оказалось под угрозой, и главному редактору Ефиму Барбану пришлось искать новую лазейку. И он ее нашел. В Новосибирске в то время вполне легально существовало идейно близкое журналу «Творческое джазовое объединение», которое согласилось пойти навстречу. Так, начиная с 15-го номера «Квадрат» стал выходить с титульным листом, на котором значился Новосибирск, хотя журнал по-прежнему выпускался в Ленинграде.

На подобные риски редактор шел, осознавая важность журнала для джазового сообщества. «Квадрат» не был простым популярным журналом, а поднимал вопросы теории и эстетики джаза. Свои рецензии и заметки в нем публиковали ведущие джазовые критики и музыковеды. Несмотря на свою профессиональную ориентированность и маленькие тиражи, журнал был популярен, каждый выпуск проходил через сотни читательских рук. В 1984, в связи с эмиграцией главного редактора, «Квадрат» перестал выходить. Тем не менее, он сыграл важную роль в сохранении многолетней истории советского джаза. Что касается Ефима Барбана, он продолжил свою деятельность в качестве джазового критика и пропагандиста, став ведущим музыкальных программ, посвященных в первую очередь джазу, на радио Би-Би-Си.

С конца 80-х Ленинград захлестнула новая волна популярности джаза. В 1989 по инициативе Давида Голощекина была открыта первая в мире государственная Джазовая филармония. Все девяностые взрывными темпами растет количество джазовых клубов, а в 1997 открывается и музей истории джаза Ленинграда — Санкт-Петербурга. Популярность джаза в Петербурге не угасает и в наши дни. Это следствие многолетней работы джазовых активистов, которые в условиях идеологической несвободы боролись за право существования классического американского джаза в официальном пространстве Советского Союза и в сердцах аудитории, за признание его как отдельного музыкального жанра, существующего отдельно от эстрадной музыки.